Книга -

А он не так стоит,— ответил Онисим,— он у нас вроде школы для молодых людей. Нынче таК повелось между молодыми, чтобы в одиночку дерзкими путями достигать своего счастья. Вот мы им указываем: одинокое дерево валится даже и от легкого ветра, а в Чаще даже какому дереву упасть надо, и то падать некуда. И на веках уже так у нас было, что показываем на Корабельную Чащу и учим: «Одинокое дерево продувает и а заветрии за Теплой горой, а в Корабельной Чаще дерево стоит за всех и все деревья стоят за каждое. Не гонитесь же в одиночку за счастьем, а стойте дружно за правду».

На эти слова Веселкин ничего не ответил.

Утром, на заре, он услыхал пение птиц и, вспомнив свое детство в лесах, вышел.

Он хорошо знал, как чудесно поют тетерева на заре,-, но· того, что было на Звонкой сече, Он не знал никогда. Каждая голова красивой птицы, похожая на красный цветок, склоняется перед восходящим солнцем к земле.

Так и Веселкин, слушая колыбельную песню-лесной пустыни, начал склоняться, и еще , бы немного, может быть, и он бы стал и замер, как все. Но взгляд его упал

на одну елку среди березовой сечи, всю покрытую красными маленькими шишками, и на них летела уже золотая пыльца.

Тут ему вспомнилась своя далекая елочка, когда дает -· великий, могучий упал на нее и по-своему она зацвела.

' Веселкин вдруг вскочил со хвоей лавочки и увидел, что Онисим с порога, с палкой в руке и сумкой с продовольствием за спиной, смотрит на него И, будто насквозь понимая, улыбается.

— Ты думаешь, дедушка,— сказал он,— мне легче Твоего расставаться с лесом?

Старик еще больше улыбнулся, как будто слова Be-" селкина подтвердили его догадку.

Онисим подошел к Веселкину, поласкал его плечо и ответил:

— Тебе, дружок, много легче: ты еще молод. Но кто знает-, моЖет быть, мы с Корабельной Чащей еще и не расстанемся.