Книга -

Около времени вечернего чая пришли девушки: пред- сельсовета и агроном. Они поставили печать к заготовленной нами бумаге, и двухмесячная борьба и колебания бьь ли закончены: развалины дачного дома стали нашим владением.

Я подарил Критской книгу с надписью: «Н. А. Лебе- девой-Критской на память о счастливом хомуте: я счастливо влез в хомут счастливого 13 мая 46 года, она счаст ливо из негр вылезла».

ГЛУБОКАЯ ПОЧВА

Брожу весь день между липами, и вдруг вспомнилось Хрущево: там был тоже такой легкий для дыханья воздух. С тех пор я не дышал таким воздухом, я не жил в здоровой природе и мало-помалу забыл, что она существует...

Я жил в болотах, в комарах, понимал такую природу как девственную, как самую лучшую. А разве мать моя жила не тем же чувством благодарности за жизнь, какая она ей пришлась, не имея никакой претензии на лучшую? Та даже и умерла, не испытав женской любви. Да и вся Россия такая жила в бедной истине, думая о том, что где-то лучше живут и нам бы можно так.

И вот почему, когда я вышел из болот и стал здесь на глубокую почву, где липы растут и нет комаров, мне < кажется, будто я вернулся в Хрущево, в лучшее, прекрасное место, какого и не бывало на свете,

H А ЧАЛ О Л Ю Б В И

Сад цветет, и каждый нагружается в нем ароматом. Так и человек бывает, как цветущий сад: любит всех, и каждый в его любовь входит. Мать моя была такая: любила всех и-каждого, но ни на кого не тратилась. Это, конечно, еще не любовь, а скорее всего это таится нетронутый клад души, от которого истекает любовь.

Начало любви—-во внимании, потом в избрании, потом в достижении, потому что любовь без дела мертва. ' .

Но мне кажется, любовь, вытекающая из цветущего сада, как ручей,— ручей любви, претерпев необходимые испытания, должен прийти в океан, который так же, как и сад цветущий, существует для всех и каждого.