Книга -

ДВОЙНАЯ СТОЙКА · _v

Как-то не нравятся мне условия работы художников: прикованы в упор к модели и ходят в лесу непременно с ящиками.. То ли дело у нас: в кармане только маленькая книжечка и огрызок карандаша, а· душа свободно вертится во все стороны, собирается, набирается, улетает, все покидает, возвращается с удивлением: пока я блуждал — все Стало по-другому!

Чудесно наше искусство -слова, и нет ничего, по-моему, прекраснее, как работать в лесу, где-нибудь сидя на пне. Теперь у меня в лесу уже многие пни насижены, и собака моя Жулька, добежав впереди меня до знакомого пня, останавливается и-ждет, и я ее понимаю: «Дальше пойдем,— спрашивает она меня,— или тут будем писать?»

— Будем писать! — сказал я в этот раз.

И устроился.

А Жулька ложится у моих ног и непременно так, чтобы чувствовать ногу мою, как делаем мы на вокзалах в ожидании поезда: чувствуем ногой, чемодан, чтобы его не украли.

Над головой моей зяблик раскатывается. Когда я хочу" передохнуть от работы или углубиться в чувство мысли своей, то кладу книжку в карман и смотрю на зяблика. Заметив, что я бросил писать, поднимаю голову и гляжу неподвижно на птицу, Жулька тоже встает и глядит на зяблика. Она по-своему думает, что я стойку делаю, и немедленно сама вытягивается, подбирается и замирает: хвост прямой, нога поджата.

По себе чувствую, что Жулька тоже поэт и тоже мечтает вместе со мной, а то- зачем бы ей· так долго стоять неподвижно и пристально глядеть на зяблика: он высоко на дереве, и все равно ей его не поймать. Значит, она мечтает точно так же, как и я, о том же самом зяблике. Только я -мечтаю о том, как бы мне стать таким же свободным,, как птичка. А Жулька, по своей необразованности, мечтает, как бы этого зяблика поймать, а. может быть, даже и съесть.