Книга -

—= Милый мой! — сказала обрадованная энергичная дама,— вы не проведете нас на то место, где растут белые грибы? Мы вам..,

— С удовольствием,— поспешил я ответить.

У меня оставалось не д-осмотренное мною сегодня ме- стечко, и я повел туда старушек на счастье.

Под ногами шумела желтая листва, и так радостно было чувствовать в аромате тления под голыми вершинами лип, что всего через шесть месяцев новые листья опять сядут на свои места и каждая липа в прежней форме своей будет дожидаться времени, когда оденется дуб,

А мы? Да, конечно, и мы той же самой жизнью живем, в глубине души все мы чувствуем единый ствол жизни, на котором сидим и знаем свой срок, свою ветку, знаем, что неминуемо с нею придется тож расстаться, и только часто забываем, что вся природа хранит в себе, как сбятой закон: на смену падающим придут молодые, и жизнь смертных в существе своем бессмертна.

Мы, люди, не всегда это помним, как помнят листья, у нас для этого не хватает героического смирения, удобряющего почву творческой природы. 1947 год

Моя поэзия есть airi дружбы с челове- . ком, и отсюда мое поведение: пишу — значит, люблю.

ЧИТАТЕЛЬ

Стояла на красивом месте лавочка. От нее теперь остались два столбика довольно толстых,,и на них тоже можно присесть. Я сел на один столбик. Мой друг сел на другой. Я вынул записную книжку и начал писать. Этого друга моего вы не увидите, и я сам его не вижу, а только •знаю, что он есть: это мой читатель, кому я пишу и без кого я не мог бы ничего написать.

Бывает, прочитаешь кому-нибудь написанное, и он спросит:

< Это на какого читателя написано? ' «—> На своего,— отвечаю.

— Понимаю,— говорит он,— а всем это непонятно.

— Сначала,— говорю,— свой поймет, а он уж потом, всем скажет. Мне бы только свой друг понял, свой читатель, как волшебная призма всего мира. Он существует, и я пишу.