Книга -

' J.G. Droysen. Historik, 1857. Hubner, 1937 (repr.1967, Munich, Oldenburg), p. 180.

Глава 1

повседневность вполне может подсказать нам выбор, и самый проницательный историк в конце своей работы найдет только то, что он нашел в ее начале: «материю» и свободу; если бы он нашел лишь одну из этих причин, это значило бы, что он ненароком забрел в патафизическую потусторонность. Не стоит надеяться на то, что, углубляясь в веберовскую проблему (является ли протестантство причиной капитализма?), мы сможем, в конце концов, документально установить, что в последней инстанции всем управляет материя или, наоборот, сознание: как бы далеко ни проникло историческое объяснение, оно никогда не достигнет предела; оно никогда не дойдет до загадочных производительных сил, оно найдет только людей, таких, как вы и я, людей, которые производя! и для этого ставят материальные причины на службу конечным, если только этому не помешает какая-нибудь случайность. История - не многоэтажное сооружение, где материальный и экономический базис поддерживает первый, социальный этаж, над которым возвышаются надстройки культурного профиля (мастерская художника, спортивный зал, кабинет историка); это монолит, где различие между причинами, целями и случайностями остается абстракцией.

Пока существуют люди, целей без материальных средств не будет, средства будут средствами только по отношению к целям, а случайность будет существовать только на уровне человеческих поступков. Поэтому получается, что всякий раз, как историк останавливает свое объяснение, будь то на целях, на материи или на случайности, его объяснение считается незавершенным; на самом деле, пока существуют историки, их объяснения останутся незавершенными, так как они никогда не смогут стать регрессией в бесконечность. Так что историки будут всегда произносить слова о поводах (внешних причинах), объективных условиях и ментальное™, или синонимичные им, в соответствии с модой; ведь на чем бы они ни остановили объяснение причин, где бы они ни находились в тот момент, когда они отказываются двигаться дальше в не-событийное, их остановка неизбежно произойдет в одном из этих трех аспектов человеческой деятельности. В разные эпохи есть разные эвристические возможности для выявления того или иного аспекта; на сегодняшний день самым подходящим кажется изучение ментальности, поскольку еще живы предрассудки по поводу вечного человека, а материалистические объяснения уже приелись. Все дело в том, что эти три аспекта деятельности можно воспринимать как три этажа, или три отдельные сущности исключительно в эвристическом плане; на правах «дисциплины исторического сознания» мы займемся изучением происхождения трех концепций истории, соответствующих трем аспектам: материалистическая теория истории, история ментальности, различие внешних и глубинных причин; мы намерены не опровергать их, а показать их относительный характер в плане человеческой деятельности, которая присутствует во всем, и их временный характер по отношению к историческому объяснению, которое отсылает к бесконечности.