Книга -

К этому нужно добавить, что Джовио первым ввел в практи: иллюстрирование каждой биографии гравированным портретомр воспроизводящим более или менее точно внешние черты харак теризуемого лица. Подлинные портреты или копии с них он cd бирал в течение десятков лет, создав в своем дворце в г. Ком настоящую художественную портретную галерею.¹⁵³

Его примеру последовал Вазари, автор знаменитого сборник «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей зодчих».

Джорджио Вазари (1511—1574), придворный художник и ар хитектор герцога Флоренции Козимо Медичи, прекрасно пони мал искусство и был знаком со всеми его выдающимися представителями в Италии. Долговременные странствования по итальянским городам дали ему возможность изучить лучшие образцы живописи, скульптуры и зодчества; недостающие сведения восполняли его корреспонденты и помощники, рассеянные по· всей стране. Самую мысль о книге подал ему Джовио, оказавший ему на первых порах и помощь своими материалами. «Жизнеописания» вышли первым изданием в 1550 г.; второе издание (1568) значительно отличается от первого большею полнотою и точностью данных, большею глубиною стилистического анализа,, большим числом биографий, использованием исторических повествовательных и документальных источников. Несмотря на некритическое включение анекдотов, слухов и легенд об отдельных художниках, произведение Вазари является первоклассным источником для истории искусства итальянского Возрождения. Но как историк Вазари не отличается оригинальностью. К истории искусства он применил заимствованную, вероятно, у Макиавелли теорию цикличности. Подъем искусства в древнем мире сменился в средние века его упадком; гармония и красота, свойственные творениям античных мастеров, уступили место «готическому», т. е., в понимании Вазари, низкому, «варварскому» стилю (применение термина «готический» для обозначения средневекового стиля встречается в литературе, по-видимому, впервые у Вазари ). С середины XIII в. начинается новый подъем, достигший высшей точки в творчестве Леонардо да Винчи, Рафаэля и «божесгвенного» Микельанджело. Смутное предчувствие нового упадка, признаков которого Вазари не мог не видеть, отбрасывает мрачную тень на казенно-оптимистическую, обусловленную официальным положением автора, оценку новейших современных ему явлений в искусстве. Таким образом, свою схему Вазари не провел последовательно до самого конца. К тому же его книга все-таки не история искусства, as сборник биографий деятелей искусства; хронологическая же последовательность художников отражается как картина развития только в уме читателей XIX— XX вв.. для которых принцип развития стал органической частью их научного исторического мировоззрения.¹⁵⁵