Книга -

После, когда уходить, сам тоже заготовишь сухих лучинок для неизвестного, и тогда открывается тебе - душа самого сузема, как душа самого человека, и началом этой души кажется небольшое усилие заготовить дрова для подобного тебе человека.

Чем вот он нам и хорош, сузем, и, наверно, оттого и тянет в леса, что в населенных местах мы привыкли ко всему и не обращаем внимание на добро; тут же, в суземе, благодаришь за всякий пустяк и готовишься сам сделать что-нибудь из одной даже только благодарности за лучинку, за спички, за красный глаз горячего камня в темноте курной избушки. . .

Было в конце великой войны, в последней перед сузе- мом деревне одна старушка помолилась богу, зажгла четверговую свечу и, прикрывая старой рукой огонек, обошла кругом всю деревню.

Возле старенького последнего домика начиналась общая тропа в сузем, и тут на тропе поджидал бабушку с огоньком неизвестный прохожий человек. Собираясь в сузем, этот пожилой человек с голубыми глазами и с большой бородой остановился, подивился на старушку и спросил ее, что случилось, почему она вздумала обойти кругом с огоньком всю деревню.

— Скажи мне,— ответила старушка,— как твое имечко-то святое?

— Имя мое, бабушка,— ответил прохожий,— Онисим.

— Так вот, добрый человек, Онисим,— сказала старушка, вместе и строго и ласково,— слух пришел кнам верный. Сними свою шапку и выслушай.

До того строго сказала старушка и до того ласково, что прохожий человек сразу послушался и снял свою шапку.

— Не то ли,— спросил он,— ты хочешь сказать, что и я слышал и.теперь спешу вернуться с этим в сузем: я слышал, что война кончилась.

Старушка, ничего не сказав, медленно поклонилась прохожему, и он тоже по-старинному склонился до. пояса и, надев шапку, пошел по тропе в сторону сузема.