Книга -

— Молодец твой Антипыч! — не удержался Фокин,— Но как же все-таки вы добрались с ним до разговора о правде?

— Так и добрались мало-помалу. Эту елочку мы' освободили от тени, и она стала у нас поправляться. Как- то раз и вышел у нас разговор о том, почему это ствол _у дерева прямой, а сучья неправильные.

Тут Антипыч и указал мне на правду человеческую, что истинная правда — она тоже одна и прямая, а у наев уме у каждого свое, и сколько на свете людей, столько в" мире и правд, и что это у людей с правдой, как у деревьев с солнцем: каждому хочется стать к свету поближе, и оттого у деревьев тень, а у нас неправда.

Мы с Антицычем давно в -лесу говорим, и я его спрашиваю: «Как это, сам говоришь, правда одна, правда истинная, а в уме у человека правда своя. Как это может . быть?»

— Вы-то знаете, Иван Иванович?

— Знаю! — ответил Иван Иванович.— Но честно скажу, сразу ответить тебе не могу. Давай, вместе подумаем.

Так они и сидели на кушетке рядом, ученик с учителем, и оба думали о правде: Вася думал о хитром Анти- пыче, а Фокин о Белинском. Ясно была Фокину видна правда Белинского — вот как ясно! и в то же время сказать о ней мальчику было нельзя — слова такого не находилось.

— Нет! — сказал наконец учитель.— Слово на правде как-то не держится.

— Это и Антипыч,— ответил Вася,— тоже говорил вроде этого: что у правды слов нет.

— Правда, Вася, не в словах,, а в делах. Одна правда на свете: правда истинная, а делают ее все по-разному и по-своему. Мне нравится, как вы с Антипычем выбрали себе примером дерево: оно ведь тоже живое, значит, и в нем есть правда жизни.

Мне нравится ваш прямой путь к солнцу, и что сучья, подводящие от листьев соки к.стволу, все разные, и что ни один сучок, ни один листик не складываются — все разные, а все по-своему служат солнцу. Ноя чувствую — есть какое-то слово о правде между нами, людьми, слово "наше собственное, близкое всем нам.