Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 39

По приглашению нынешнего командира К-19, моего товарища, я прилетел на базу, где с 12 по 14 июля 1990 г. отмечали тридцатилетие первого советского атомного ракетоносца. Съехались со всех концов страны члены первого экипажа этой лодки. Приехал ее первый командир Николай Затеев. Приехал помощник — Володя Енин. Ему дважды меняли костный мозг. «Схватил» он тогда много. Встречи были очень сердечные. Люди обнимались, плакали. Меня спрашивали: «Почему же ты тогда все-таки без приказания вышел из завесы и пошел к нам? Это ведь для тебя пахло трибуналом». А я объяснял, что все это от моей врожденной недисциплинированности.

И только теперь, по прошествии многих лет, я понял, почему нас так плохо тогда приняло руководство судостроением — мы привезли не только больных, мы привезли вещественные доказательства несовершенства проекта, неотработанности узлов и отсутствия четкой методики эксплуатации новой атомной лодки.

Умерли от лучевой болезни в июле 1961 г. капитан-лейтенант Ю. По- встьев, лейтенант Б. Корчилов, главный старшина Б. Рыжиков, старшина 1-й статьи Ю. Ордочкин, старшина 2-й статьи Кашенков, матросы Пеньков, Харитонов и Савкин.

В 1970 г. от последствий облучения умер командир БЧ-5 капитан 1-го ранга А. Козырев.

Вечная им память!

А остальные-то все живы!

Звезда. 1991. № 3. Ж. Свербилов

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Газета «Правда», опубликовав небольшой материал «За четверть века до Чернобыля» (1 июля 1990 г.), рассказала, наконец, стране о том, как в июле 1961 г. экипаж атомной ракетной подводной лодки под командованием капитана 2-го ранга Н. Затеева вступил в схватку с вышедшим из- под контроля атомом и, хотя и дорогой ценой, — победил.

Сегодня можно сожалеть о том, что долгие годы подробности этого подвига даже в гарнизоне — колыбели атомного подводного флота — были известны очень немногим, что из членов этого экипажа, проявивших мужество и самопожертвование, многим поколениям моряков-североморцев было более или менее знакомо лишь имя лейтенанта Бориса Корчилова, сопровождавшееся скупой формулировкой: в аварийной ситуации до конца выполнил свой долг. Но нельзя только сожалеть. Наш долг — пусть с опозданием почти на 30 лет — воздать должное героям, сделать все возможное, чтобы правда об их подвиге оставалась в памяти людей.