Книга -

Ученый с огорчением пишет: «Гипотеза неподвижности эфира ошибочна».

Опубликованные результаты опыта и выводы Майкельсо- на уподобились камню, брошенному в муравейник.

Сколько сил, сколько упорства было затрачено, прежде чем люди пришли наконец к мысли о неподвижном эфире. Другого эфира уже нельзя было себе представить. Все остальные варианты испробованы и отброшены. Это последний... И вдруг... Ведь если нет неподвижного эфира, то нет его и вообще. Такой вывод никого не устраивал. Оставалось искать ошибку.

Но Майкельсон не допускает и мысли, что в его опыт могла вкрасться ошибка. И у каждого, кто внимательно знакомится с установкой американца, с его педантичностью и «точностью», не остается сомнений в «чистоте» опыта. А как расценивать результат?

Об этом-то опыте — «облачке» — и говорил лорд Кельвин в своей новогодней речи. Но... Америка далеко. А результаты одного опыта — еще не вся физика.

В 1888 году, после поездки в Европу, Майкельсон

возвращается в Америку. И начинает подготавливать новый опыт. Конструирует специальный прибор, чтобы добиться еще большей точности. И надеется, что добьется желанного результата: докажет, что эфир существует. Без него, без этой таинственной среды, сам Майкельсон не представляет себе картины мира. Не возвращаться же вновь к пустоте!

Новый опыт Майкельсон ставит вместе с профессором Морли.

На первый взгляд трудно, кажется, найти двух человек, столь непохожих друг на друга. Если Морли оживлен и разговорчив, то Майкельсон всегда сдержан и немногословен. Неряшливость в одежде, длинные волосы и огромные рыжие усы Морли невыгодно отличаются от строгой изысканности костюма Майкельсона.

Но в работе их роднит все: дотошность, и любовь к подробной разработке опыта, и точность выполнения, необычайное терпение и выдумка. Кажется, подробности будущего опыта продуманы ими до мелочей, предусмотрено все, что только можно предусмотреть. И все-таки — снова неудача.