Пришвин. Глаза земли. Страница 289А уж как Маруська-то надрывалась! Нам даже со стороны казалось, что вроде как бы ястреб налетел: все утки вдруг, услыхав, наверно, эти необыкновенные позывные Маруськи, на мгновенье примолкли, и слышалось одно Маруськиноз — Ха-ха-ха! Какие-то разные прутики, в темноте и не поймешь, закрывали «профессора» от Силыча, и старик уже начинал думать, не подшумел ли уж он «профессора», или, может быть, «профессор» и сам разгадал предательство Маруськи, затаился и так будет ждать, а там полная темнота наступит, не разглядишь даже и на воде. Заря совсем, совсем доцветала. И вдруг тут совсем рядом послышалось со стороны «профессора»:' — Шварк! От последней зари зеркальце стало желтеньким и на желтом прямо весь и выкатил черный, как вырезанный, «профессор», Силычу было, как будто он все свои старые годы, со всеми болезнями, битком забил пыжами в свою огромную «Крынку» и нажал гашетку — и старые годы разом все вылетели. Тогда в тишине вечерней зари не только мы тут, все охотники на присухонской низине, но и там поняли, дале-. ко на лесной бирже, на реке Леже, и каждый сказал) j — Вот это так, это Силыч ляпнул из «Крынки»! ί Так пришло счастье, и по нашим охотничьим правилам в таком случае непременно надо сплюнуть на левое плечо. Так мы к этому привыкли, что некоторые даже перенесли на погоду: что как только заиграет небывало прекрасный денек, так не очень-то показывать радость, а лучше удержаться, а что лишнее накипело в душе, взять тут же и сплюнуть через левое плечо. А сколько накипело всего лишнего от радости у Силыча! Вот он скорей всего тут и не сплюнул... Когда рассеялся дым, Силыч ясно видел еще, что се- лезень-«профессор» плоским темным пятном неподвижно лежал на лимонно-желтой воде между двумя черными кочками. Вовсе не чувствуя лет своих, резвым юношей выскочил он из шалаша, вошел в воду и тут-то вдруг мгновенно, как самая темная ночь, охватила его всего куриная слепота. |