Книга -

Основы ретродикции

Итак, в конце концов, мы получаем определенное представление о совозможностях данной эпохи благодаря знанию о том, чего можно и чего нельзя ожидать от людей этой эпохи; это называется обладать чувством истории, понимать античное умонастроение, ощущать дух времени: ведь все эти логические допущения чаще всего не осознаются или, в силу серьезности и условности жанра, не оглашаются. Только эпиграфисты достаточно проницательны, чтобы говорить о «составлении ряда». В реальности ход мысли, больше всего похожий наретродикцию, — это составление ряда; когда эпиграфист, филолог или иконографист хочет знать, что означает слово гот или что делает изображенный на барельефе римлянин, лежащий на кровати, он собирает все случаи употребления слова гот и все изображения римлянина на кровати и делает из составленного таким путем ряда вывод, что гот означает «роза», а римлянин спит или ест⁵³; основанием для такого вывода является то, что было бы странно, если бы слово не имело постоянного, приблизительно одного и того же значения, и если бы римляне ели и спали не так, как того требовали обычаи эпохи. Итак, мы видим, каковы основы ретродикции; это не мнимое постоянство отношений следствия и причины; это и не регулярность природных явлений - основа индукции; это нечто весьма эмпирическое: в истории существуют обычаи, условности, типичность. Вот римлянин на кровати: почему он лег на кровать? Если бы поведение людей определялось просто случайностью или капризом, то число возможных ответов было бы бесконечным, и ретродикция правильного ответа была бы невозможна; но у людей есть обычаи, и они более или менее им следуют; тем самым ограничивается число допустимых причин, которые можно установить. Дела могли бы обстоять иначе, у людей могло не быть никаких обычаев, и они действовали бы по гениальному или безумному наитию; история состояла бы из одних гапаксов: ретродикция оказалась бы невозможной, но постоянство законов при этом никуда бы не делось, и эпистемологическое сооружение не изменилось бы ни на йоту.