Книга -

Легенды о чудесах составляют, разумеется, основное содержание прежде всего житийной литературы. Б. Круш, Теодор фон Зиккель и другие медиевисты¹ давно доказали, что целью многих легенд является обоснование имущественных претензий или привилегий монастыря, церкви и т. д. Л. Цепф, посвятивший агиографии X в. специальное исследование, показал, как в этом и следующих столетиях перерабатывались старые жития для тех же практических целей, причем в житийный текст вводились фальсифицированные данные, новые вымыслы о чудесах.

Однако и цели, и приемы фальсификаций не составляли монополию одних лишь авторов житий, тем более, что последние являлись большею частью и авторами хроник. Адам Бременскии, например, прямо указывает, что его «История Гамбургского епископства» имеет главной целью сохранить документы и факты, которыми обеспечиваются права и привилегии этого епископства. Точно такую же задачу ставят перед собою Ламперт Герсфельдский в своих «Анналах», Лев Марсиканский в Монте- кассинской хронике и его продолжатель Петр Диакон, которого еще в XVII в. Цезарь Бароний назвал «самым лживым» (menda- cissimus) автором, и ряд других.

Отличие собственно исторических произведений от житий в указанном отношении состоит лишь в том, что в первых наряду со свидетельствами «очевидцев» гораздо чаще используются документы, в том числе и заведомо подложные. Ярким примером может служить «История новых [времен]» английского монаха Эадмера (ум. ок. 1124). В этом труде, который Г. Рихтер восторженно характеризует как «апогей средневековой историографии, никем уже более не достипнутый», для обоснования первенства Кентерберийского архиепископства в английской церкви приводятся десять «найденных» автором документов. Как доказал в 1902 г. Г. Бемер, все эти документы являются фальшивками, сфабрикованными, по мнению того же исследователя, в 1072 г. кентерберийским архиепископом Ланфранком. А. Мак- дональд в исследовании о жизни и трудах Ланфранка датирует эти фальшивки 1120 г. и приписывает их (не без основания) самому Эадмеру. Все, что Рихтер может сказать для опровержения Макдональда, сводится к утверждению, что сознательная фальсификация противоречит правдивому характеру Эадмера. Трудно, однако, допустить, что этот хронист, являвшийся ближайшим советником архиепископа Ансельма Кентерберийского, был совершенно непричастен к подлогу. Макдональда он во всяком случае не убедил. Случаев, подобных данному, огромное количество. Имея это в виду, Мориц Риттер заканчивает свою характеристику средневековой историографии словами: «Не видно конца фальсификациям истории!».