Get Adobe Flash player


postheadericon О.Л.ВАЙНШТЕЙН. Западноевропейская средневековая историография. Страница 22

Как рационалист Полибий отвергает вмешательство богов в судьбу людей и государств, но он признает «веру в богов полезною как средство для обуздания толпы». Одной из причин римских побед он считает культивируемую правительством «богобоязненность римских граждан».

Более четко, чем его предшественники, Полибий формулировал реакционную пессимистическую теорию циклизма. Развивая учение Аристотеля и стоиков, он указывает, что каждая из трех государственных форм — царская власть, аристократия и демократия — неизбежно вырождается: первая в деспотию, вторая в олигархию, третья в охлократию, причем после завершения полного цикла перерождений исторический процесс начинается с самого начала. «Таков, — говорит Полибий, — круговорот государственного общежития, таков порядок природы, согласно коему формы правления меняются, переходят одна в другую и снова возвращаются». Однако римский государственный строй, где По- либий находит сочетание царской власти (консулы), аристократии (сенат) и демократии (народное собрание), отличается, по его мнению, наибольшей прочностью и не подвержен перерождению.

В соответствии с традиционными понятиями античной историографии Полибий отводит решающую роль в исторических событиях характеру и действиям руководящих лиц. Но «н не ограничивается анализом отдельных событий, а пытается раскрыть более глубокие причинные связи, определяющие весь исторический процесс в целом. Таким образом, в основе его исторической методологии, как и у Фукидида, лежит прагматизм. Однако там, где он не в силах найти рациональное объяснение, на помощь призывается понятие Тихи — судьбы, рока как силы, произвольно вторгающейся в причинные естественные связи.

Полибий использует широкий круг источников, в частности, документальные архивные материалы. И хотя письменные источники он, вместе со всеми античными историками, считает менее ценными, чем свидетельства очевидцев и устную традицию, но это не умаляет достоинств его «Истории» как подлинно научного произведения. Ему чужды реторические приемы, введенные в эллинистическую историографию учениками знаменитого греческого оратора Исократа Феопомпом и Эфором (IV в. до н. э.). Он не выдумывает речей, а точно воспроизводит те, которые он нашел в своих источниках; других авторов, например Тимея, он порицает за «выдумывание речей».