Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 206

Перед отъездом из гарнизона случайно стал свидетелем того, как капитан 1-го ранга Борис Коляда передавал представителю музея Северного флота некоторые вещи членов экипажа «Комсомольца»: удостоверения личности, искореженные морской водой, обмундирование, снятое с погибшего подводника...

— Борис Григорьевич, а список личного состава, который вы мне показывали в госпитале, не хотите передать музею? — спросил я его, когда эта процедура явно подошла к концу.

Коляда, немного замявшись, достал список, побывавший с ним в море, разгладил. По нему на плавбазе он отмечал оставшихся в живых и погибших.

— Знаете, вообще-то я хотел сохранить список для себя, на память, — произнес, еще колеблясь. — Но если музею нужно...

Мне показалось, капитан 1-го ранга Коляда не хотел расстараться со списком еще и потому, что он, пожалуй, последний документ, где члены экипажа «Комсомольца» еще все вместе, рядом, фамилией к фамилии, как плечом к плечу. И, имея его при себе, как бы продлеваешь жизнь экипажа, не даешь ему уйти в небытие. Но ваши сомнения, опасения, напрасны, Борис Григорьевич.

Да, экипаж — это «совокупность личного состава, обслуживающего корабль». Экипаж существует, пока существует корабль. Нет корабля — нет и экипажа... Как будто все верно, логика нигде не нарушена. Но у жизни бывает и своя логика, идущая вразрез с общепринятой. И экипаж «Комсомольца», казалось бы, расформированный самым трагическим ходом событий, разломанный страшной бедой на две неравные части, все же остается единым целым. Над ним уже не властно время, не говоря о кадровиках меньшего масштаба. Сколько бы ни прошло лет, сколько бы поколений моряков в нашем Военно-Морском Флоте ни сменилось, экипаж атомной подводной лодки «Комсомолец» — весь, 69 человек, оставшиеся в живых и погибшие, — будет существовать в истории отечественного флота, будет вечно нести свою неоконченную и теперь уже бесконечную боевую службу.